Вчера Верховная Рада проголосовала за судебную реформу. «Страна» уже напоминала главные пункты этого документа, которые оказались и наиболее спорными. В целом документ, с одной стороны расширяет влияние президента на суды, с другой стороны – расширяет полномочия самих судов и судей в ущерб другим участникам процесса. А также вводить ряд крайне скандальных новаций вроде ограничения срока досудебного расследования, что приведет к массовому закрытию уголовных дел.
Теперь «Страна» решила разобраться в «потребительских» аспектах нового закона – как он повлияет на возможности простых украинцев отстоять свои интересы в суде.
Нет денег — нет суда
Самое главное негативное новшество закона коснется очень многих граждан.
Речь идет о том, что истцов обязали вносить нечто вроде «залога» при подаче в суд – чтобы компенсировать ответчику расходы на адвоката в случае его выигрыша. Если же истец не внесет обозначенную сумму, суд может отказать ему в иске. Это фактически делает судебный процесс доступным лишь для богатых людей. Например, если кто-либо захочет судиться с коммунальным монополистом из-за отсутствия отопления, то пенсионеры элементарно не «потянут» затраты.
«Действительно для обеспечения судебных затрат суд по новом у закону будет вправе обязать стороны процесса внести на депозитный счет суда определенную сумму. В том числе, для возможной компенсации будущих затрат ответчика на профессиональную правовую помощь – то есть, на привлечение адвоката, – поясняет адвокат Андрей Смирнов. – Теперь, внимание на норму, определяющую порядок этой компенсации на адвоката. Статьей 127 принятого хозяйственно-процессуального кодекса установлено, что размер затрат на оплату услуг адвоката должен быть соизмерим с ценой иска и значением дела для стороны, в том числе влиянием на репутацию стороны и публичным интересом к делу».
Смирнов не поленился обратиться к академическому словарю за пояснением слова «соизмеримость». «Находим определение «равнозначный по сути, равноценный по содержанию и объёму». Ищем «публичный интерес». Не находим, но понимаем, что уже дорого. А теперь просто представим себе дело, цена иска по которому составляет 10 млн грн. Ответчик нанимает крупную адвокатскую компанию, 20 адвокатов, и те рисуют смету затрат, предположим, в 9,9 млн грн. Соизмеримо? Очевидно. То есть, законодатель прописал не то, что эта сумма компенсации должна быть чем-то обоснована – а просто что она должна быть соизмерима. Сколько людей будет готово обратиться в суд с иском на 10 миллионов и при этом сразу положить на депозит 9,9 миллионов?», – задается вопросом Андрей Смирнов.
Или же можно смоделировать такое развитие событий. Ответчик обращается с ходатайством в суд, в котором просит обязать истца внести на депозитный счёт суда указанную сумму предполагаемых затрат (ст.126 ч.4). Суд удовлетворяет ходатайство, истец отказывается перечислять деньги на депозитный счёт суда. И в итоге суд оставляет иск без рассмотрения (ст.126 ч.6).
«В отдельных случаях подобное нововведение делает фактически недосягаемым установление справедливости в споре», – резюмирует Смирнов.
«Такой нормы нет ни в одной стране мира, – в свою очередь, констатирует адвокат Сергей Осыка. – ни в законодательстве США, ни Европы. Это делается сейчас в Украине, в первую очередь, чтобы снять нагрузку с судов. Чтобы люди, у которых нет денег, просто не могли пойти в суд. То есть, если ты не можешь оплатить эту компенсацию, ты ограничен в защите своих интересов. А это – уже нарушение конституционных прав граждан. То есть, второе следствие – это ограничить людей в допуске к правосудию, что является антиконституционным».
Документ также предусматривает пересмотр ставок судебного сбора. Авторы закона задумывали эту меру, чтобы усилить роль судебного сбора, как основного источника финансирования судебной системы. Правда, ни сумма залога, ни новые ставки судебного сбора пока неизвестны.
В то же время, как сообщила прессе народный депутат Елена Сотник, судебный сбор не повышается для суда первой инстанции, а только для тех, кто захочет подать апелляцию или кассацию.
Затягивание рассмотрения дел
Судебная реформа может значительно повлиять на время рассмотрения споров, предупреждает адвокат, старший партнер адвокатской компании «Кравец и Партнеры» Ростислав Кравец.
«В проектах было указано, что если судья более 14 дней не находится на рабочем месте, то дело должно быть автоматически перераспределено на другого судью. Если судья ушел в отпуск или заболел, дело передают другому судье, у которого самого тысячи дел, или его переводят куда-то подальше. И дело опять передают другому судье, и все начинается сначала. И шансы получить какое-то решение по делу истец просто может потерять», – считает эксперт.
«Если суд слушает дело по сути и уже провел 10, 20 заседаний, на которых к примеру уже допрашивали свидетелей, и тут судья почему-то отсутствует. Спустя 14 дней дело передается другому судье, который начинает делать все то же самое заново. Безусловно, подобная норма повлечет за собой бесконечное затягивание процесса», – соглашается Андрей Смирнов.
Не больше 10 вопросов
Депутаты ограничат возможность участников заседаний – как сторону обвинения, так и защиты, – задавать в судебном процессе не более 10 вопросов. Все, что свыше, уже будет сочтено «злоупотреблением».
«Ограничивать количество вопросов, которые адвокат может задавать при опросе свидетелей, время дачи пояснений – это вообще неслыханно. Фактически человека ограничивают в праве на свою защиту. Никогда не было здесь злоупотреблений, а тут они их установили, это несправедливая и абсурдная норма», – характеризирует Ростислав Кравец.
Правда, по слухам, эту норму в окончательной редакции проекта все-таки убрали, так как она вызвала очень много споров.
Штрафы за затягивание процесса и саботаж рассмотрения дел
Введены штрафы для сторон за умышленное затягивание процесса или подачу необоснованных исков. Эту норму юристы также подвергают критике.
«То есть, в принципе, если судья предвзято относится к делу, то у сторон спора вообще нет шансов дойти до решения, потому что судья будет их без конца штрафовать за любые действия, которые можно так трактовать. Да и в конце концов у человека просто могут закончиться финансовые возможности принимать участие в процессе. И он не будет допущен до подачи исков, жалоб для защиты своих прав», – отмечает Ростислав Кравец.
Андрей Смирнов соглашается: «Прописана возможность суда применять штрафы к сторонам в случае злоупотребления процессуальными правами. То есть, к примеру, если адвокат предполагает, что судья предвзят, и заявляет отвод, а судья в ответ тебе выставляет штраф. За то, что ты якобы злоупотребляешь процессуальными правами. То есть, данный инструмент дает судам неограниченное право для манипуляций штрафами и издержками».
Монополия для адвокатов
Законопроект внедряет адвокатскую монополию на представительство в судах. Это даст возможность судам не допускать до представительства интересов в суде лиц, которые не имеют статуса адвоката. То есть, украинец уже не сможет нанять простого юриста (без «корочки» о праве заниматься адвокатской деятельностью) для защиты своих интересов в суде.
С одной стороны, очевидно, адвокатскому сообществу это на руку.
«Я считаю, это правильно. Очень часто на процессе юристы, у которых нет адвокатского свидетельства, оперируют не нормами закона, а эмоциями. Устраивают истерики. Я часто вижу непрофессиональных правозащитников, которые кричат на заседаниях, бьют по столу кулаками, – полагает Сергей Осыка. – Поэтому для всех будет лучше, если только адвокат будет систематизировать процесс общения с судьей и ставить это на профессиональное русло. И уже потихоньку эта реформа идет. Она началась с 2016 года, в первый этап реформы было принято, что в с 2018 года в апелляцию будут допущены только адвокаты, а с 2019 года и в первую инстанцию смогут приходить только адвокаты. То есть, уже через два года обычные юристы вообще не смогут ходить в суд».
Но с другой стороны, для рядовых граждан это может выйти боком.
«Особенно для небогатых граждан. Они не смогут обеспечить достойную защиту своих прав и интересов, оплатив услуги профессионального адвоката соответствующего уровня, что в свою очередь ограничивает права простых людей», – отметил Ростислав Кравец.
На все воля судьи
Еще, по новым закона, суд сможет ограничить доступ в зал судебных заседаний людей, желающих присутствовать в открытом судебном заседании, ввиду отсутствия «свободных мест» (ч. 2 ст. 7 ГПК, ч. 3 ст. 10 КАСС, ч. 3 ст. 9 ХПК в редакции законопроекта). Это положение позволит судьям избегать общественного контроля, назначая рассмотрение дел в кабинетах или маленьких залах.
Суд по своему усмотрению сможет запретить фотофиксацию или видеозапись открытого судебного заседания, если они «мешают ходу судебного процесса» (ч. 7 ст. 7 ГПК, ч. 8 ст. 10 КАСС, ч. 8 ст. 9 ХПК в редакции законопроекта). Запрет судьи, опять же, может стать помехой общественности следить за судебными процессами в общественно важных делах.
«Принятые изменения в кодексы вообще не согласовываются с общими принципами права и судебного процесса, – комментирует Андрей Смирнов. – А как же гласность процесса? Где открытость? Где равенство, где состязательность сторон? Это дает судьям бесконечное поле для манипуляций».
С коллегой согласен Олег Осыка: «Это называется консервацией судейской власти в руках президента. И это еще больше усилит недоверие общества к судебной системе».
Помимо этого, стороны процесса, в том числе и сторона защиты, лишаются права самостоятельно выбирать и привлекать судебного эксперта. Полномочия привлекать эксперта будут иметь только следственный судья и суд (ст. 242, 243, 244, 332, 509 УПК в редакции законопроекта). При этом монополию в осуществлении судебных экспертиз будут иметь только государственные специализированные учреждения. Это приведет к существенному сужению права на защиту и конституционного принципа состязательности сторон.
«Государственные эксперты гораздо больше подвержены политическому влиянию властей, чем частные и независимые. Их привлечение приведет к одностороннему вектору рассмотрения дел. Тем более, что прерогатива выбора экспертов будет за судьей – не за адвокатом, прокурором. Тут тоже возникают моменты для недоверия – где гарантии, что заангажированный судья выберет «нужного» эксперта, чтобы вынести «нужное» решение по тому или иному политическому делу?», – комментирует Сергей Осыка.
Еще одна важная, но спорная новация — урегулирование спора при участии судьи, которое проводится по согласию сторон до начала рассмотрения дела. При этом само судебное производство останавливается. Спорная она потому, что предполагает закрытые совещания с каждой из сторон, при этом информация по таким совещаниям является конфиденциальной. Предмет разговора не может быть зафиксирован даже участником процесса под страхом ответственности. То есть, что, как, когда (и за какие суммы) судья будет обсуждать вне процесса со сторонами защиты и обвинения – останется в тайне. Это создает почву для злоупотреблений.
Беспокойство вызывает и прекращение этой процедуры. Например, если одна из сторон не хочет продолжать урегулировать спора таким образом, процесс урегулирования прекращается, а дело передается другому судье, что опять же, может вылиться в бесконечное затягивание рассмотрения дела.
Анастасия Товт, Страна.UA