И как большая политика спасает Украину от черного списка FATF.
В понедельник, 28 сентября, состоялась встреча представителей МВФ и Независимой банковской ассоциации (НАБУ), посвященная отсутствию в Украине должного мониторинга финансовых потоков через банковские счета госчиновников. Еще в прошлом году Украина взяла на себя обязательства верифицировать финансовые операции лиц так называемого повышенного риска, приняв соответствующие законы в октябре прошлого года. Они вступили в силу в феврале. Но до сих пор под надзор финансовой разведки попали только подозреваемые в террористической деятельности, тогда как политически значимые персоны, контроль за финансовыми потоками которых необходим для борьбы с коррупцией, не подвергаются полноценному мониторингу. Нарушение этих требований международной общественности со стороны Украины чревато, в том числе, возвращением страны в черный список FATF.
Напомним, что включение в черный список FATF – Межправительственной организации по борьбе с отмыванием денег, полученных незаконным путем – чревато целым рядом ограничений. В том числе усиленным мониторингом всех финансовых транзакций, вплоть до отказа некоторых стран и международных финучреждений от партнерства со страной из черного списка. Все сделки, проводимые с такой территорией, будут проходить под грифом повышенного риска.
До 2004 года Украина уже входила в черный список FATF, что ограничивало приток инвестиций в страну. Вывести государство из черного списка удалось в том числе благодаря перекрытию многомиллиардных схем транзита «грязных» денег из Украины в Прибалтику.
Кто есть кто
В прошлом году Украина взяла на себя обязательство принять новые законы, направленные на борьбу с отмыванием денег. На этом настаивали международные кредиторы. И соответствующие нормативы были приняты осенью 2014 года.
Однако, понимая, что пока длится вооруженный конфликт на Востоке, FATF не включит Украину в свой черный список, финансовая система и государство не спешат исполнять вступивший в силу в феврале 2015 года закон «О противодействии и предотвращении легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового поражения». Напомним, в соответствии с этим документом, банки обязаны проводить верификацию политически значимых лиц и членов их семей. По данным Forbes, эта верификация не проводится в полной мере. Банки проверяют клиентов – проводят верификацию – по списку, связанному с терроризмом.
Также банки должны проверять клиентов и на их принадлежность к национальным публичным деятелям. Речь идет о президенте, премьер-министре, членах правительства, судьях, послах, членах их семей и т.д. Счета таким клиентам могут открываться только с разрешения руководителя банка, под его личную ответственность. «Со мной согласовывается открытие счета тому или иному человеку. Имея полный объем информации о клиенте, мы принимаем решение: открываем счет или нет», – поясняет председатель правления банка «Хрещатик» Дмитрий Гриджук.
Однако банкиры говорят, что технически не могут проверить всех клиентов, но решить эту проблему может формирование списка публичных деятелей. «Наша позиция такова, что власть должна обеспечить существование этого списка, потому что банкиры должны им пользоваться, а не на свое усмотрение решать, кем является то или иное лицо. Мы готовы следовать всем законам, но под действие этих нормативов подпадает очень много граждан», – объясняет Forbes глава совета НАБУ Роман Шпек.
По оценкам банкиров, если на момент принятия закона количество подпадающих под специальный мониторинг лиц оценивалось в 20 000 человек, то сейчас речь может идти чуть ли не о трети населения Украины – включая родственников судей, прокуроров, депутатов (в том числе – местных советов) и им подобных.
«Сами банки до конца не могут сказать, а кто же относится к публичным деятелям. Потому что к таким персонам относятся не только публичные депутаты, но и чиновники, их родственники и бизнес-партнеры. Но нет ни одной базы, которая досконально скажет, является тот или иной клиент публичным лицом. И сегодня банки должны полагаться на честность клиента при заполнении анкеты», – рассказывает глава правления Коммерческого индустриального банка Вадим Березовик. И добавляет, что наказание за ошибку банка – весьма серьезное: вплоть до лишения лицензии. При этом банкиры подчеркивают, что публичные лица за сокрытие перед банком своего истинного статуса также должны нести ответственность.
Видимость бурной деятельности
По словам участников встречи, из уст экспертов МВФ уже прозвучало, что страна пытается спрятать «большую рыбу» за созданием видимости ловли «мелкой рыбешки». В свою очередь банки уверяют, что один из государственных органов, например Министерство юстиции, должен составить соответствующий реестр.
В самом законе упоминания списка публичных деятелей нет. «Банки говорят о необходимости такого списка. Потому что закон определяет категории публичных деятелей. Но где взять список публичных деятелей, чтобы сравнить его с клиентами банков и выявить, кто подлежит более пристальному мониторингу?» – спрашивает начальник управления финансового мониторинга Укрэксимбанка Жанна Елагина.
Например, если клиент N – чиновник первой категории, подпадающий под мониторинг, то банк должен проверять его и членов его семьи, включая супругу, родителей, детей и так далее. Но члены семьи не уведомляют об этом банк. Которому, в свою очередь, такую информацию самостоятельно проверить непросто.
Что касается пункта «финансирование терроризма», то финмониторинг по согласованию с Кабмином сформировал соответствующий список. «Этот список постоянно обновляется, о чем сообщается банкам. Он публикуется на сайте финразведки в подходящем для банков формате, и банки этот список скачивают», – отмечает Елагина.
Финучреждения настаивают на необходимости наличия такого же списка по политически значимым лицам. «По закону, банк должен предпринять все меры для установления факта принадлежности клиента к национальным публичным деятелям», – уточняет Елагина.
Дорогие клиенты и «четвертая власть»
Впрочем, банки могут использовать для такой проверки открытые источники информации, СМИ. Но банкиры объясняют, что проверять каждого человека через СМИ очень дорого. «Это колоссальная работа, для которой не всегда у банков есть ресурсы. А если такие списки будут сформированы на государственном уровне, в том числе на уровне Госфинмониторинга, система контроля будет работать эффективно. Тем более что украинская финансовая разведка взаимодействует с иностранными финансовыми разведками, имея соответствующие соглашения о сотрудничестве. Но у банков таких полномочий нет», – констатирует Жанна Елагина.
Украинская финансовая разведка может аккумулировать списки международных политически значимых лиц и предоставлять эти данные украинским банкам – аналогично тому, как сегодня это делается по террористам. В свою очередь банки будут загружать эти данные в свое ПО для верификации и контроля.
«Банк не располагает информационными ресурсами, за исключением СМИ. Также есть сервисы по проверке данных, такие как DownJons, Work Check. Но стоят такие сервисы дорого, от $ 5000 до $ 10 000 в месяц», – объясняет Жанна Елагина.
Впрочем, если допустить, что некий коррумпированный «антикоррупционный» госорган сформировал список, в котором нет, например, чиновника Y, а международные СМИ в своих публикациях рассказывают о причастности этой персоны к отмыванию денег, то и руководствоваться в своих расследованиях банки будут данными не списка, а СМИ.
«При открытии счета народные депутаты, президент и другие госчиновники подпадают под отдельный мониторинг. В возможный список должны, соответственно, попасть госслужащие первой-третьей категории, депутаты и так далее. То, что закон действует, а списка нет, может означать, что банки не хотят терять клиентов. Не исключено, что НБУ и финмониторинг делают все, чтобы эти законы не работали», – полагает партнер компании «Кравец и партнеры» Ростислав Кравец. Он приводит в пример народного депутата, который не задекларировал около 1 млрд гривен на депозите, и в отношении которого сейчас по инициативе Кравца проводится соответствующее расследование.
Помочь в формировании подобного списка взялся Центр противодействия коррупции. В интервью Forbes глава центра Дарья Каленюк отмечала: «Мы сейчас разрабатываем нашу публичную базу общественных деятелей, и осенью официально ее запустим. Только недавно финмониторинг вообще предоставил банкам инструкцию о том, как применять эти нормы».
Роман Шпек, в свою очередь, считает, что наличие такого списка могло бы стать выходом из сложившейся ситуации: «Главное, чтобы правительство и НБУ сказали, что они признают такой реестр, сформированный некоммерческой организацией. Все знают, что армию на востоке у нас обеспечивают прежде всего волонтеры. Если мы доверили волонтерам защиту страны, мы можем доверить им и борьбу с коррупцией».
Согласно данным представителя миссии МВФ Эмануэля Матиаса, вопрос наличия такого реестра уже обсуждался с Министерством финансов, и создание самой базы запланировано на первое полугодие 2016 года.
Как же получилось, что страна принимала законы по борьбе с отмыванием денег, а сами законы оказались прописаны так, что не работают уже семь месяцев? «Это произошло, потому что власть и бизнес в стране не разделены», – резюмирует Шпек.
Маргарита Ормоцадзе, ФОРБС